Бран и Пера

Бран поглядел на Пера, не в силах поверить тому, что как будто расслышал, но у того вид был отнюдь не встревоженный. Дом, судя по всему, и впрямь не сулил уютного ночлега. Две отвратительного вида комнаты и чердак прилегали к провонявшей жиром древней хижине, в которой стряпалась еда. Гора нечесанной овечьей шерсти, лежавшая у стены, не только наполняла комнату не слишком приятным запахом, но и, судя по всему, служила старухе постелью. Девчонка-служанка, вероятно, спала в кухне, а уродливый пастушок который отправился присмотреть за конями, явно привык считать своим домом конюшню. Девчонка вошла в комнату, неся огромный черный казан, источавший сытный горячий дух баранины. Недоверчиво поглядывая на чужаков, она поспешила в кухню и вернулась с двумя глубокими деревянными мисками, которые со стуком поставила на стол. Ломоть довольно черствого хлеба и нож завершили подготовку к пиршеству, а к ним, с большой неохотой, был добавлен кусок воняющего козлятиной сыра. Старуха уселась у прялки и принялась прясть шерсть, поглядывая за тем, как едят ее гости. Взгляд у нее был мрачный и почему-то задумчивый. В доме воцарилось молчание. Бран старался не глядеть на старуху, чтобы не потерять аппетит, который и так уже был испорчен жесткой вареной бараниной и слишком жирным бульоном. Вдруг старуха подалась вперед и окинула своих гостей пронизывающим насквозь взглядом. - По дороге сюда вы миновали могильники? - осведомилась она. - Миновали, - подтвердил Пер, выловив из казана изрядный кусок баранины и привередливо срезая с него жир. - И нашлось бы немало желающих наплести нам небылиц о призраках, загадочных огнях и прочей страхолюдной чепухе. Что до меня, я во всю эту магию не верю ничуточки. Старуха фыркнула. - Доживешь до моих лет, красавчик, поневоле научишься верить в то, над чем сейчас насмехаешься. С тех пор, как я поселилась в тени могильников, мне довелось увидеть порядком разных диковинок. - Она потрясла головой так, что щеки затряслись, и впилась в юношей угрюмым взглядом блеклых глаз. - И да проживешь ты еще столько же, чтобы увидать побольше диковинок, - нервно отозвался Бран, неуклюже пытаясь унять ее. - Ха! Может, я и нынешнюю ночь не переживу! - Старуха произнесла эти слова с явным удовлетворением и сгорбилась, завернувшись в плат и поджав губы с таким видом, словно никакая пытка не могла бы больше вырвать у нее ни словечка. Затем поворошила угли в очаге и пробормотала: - И вы тоже. У Брана от напряжения ушки были на макушке, и он расслышал, что сказала карга. - Пер, нельзя нам здесь оставаться! - прошептал он, схватив Пера за руку. - Она бормочет себе под нос такие вещи, что и подумать страшно. Давай уедем, а? Лучше я буду спать в снегу, чем всю ночь ловить клещей и блох в этой шерсти. - Уймись! - отвечал Пер. - Это невежливо. - Невежливо? Да какая уж там вежливость, когда того и гляди перепугаешься до смерти? - Бран обшаривал глазами комнату, с ужасом поглядывая на самые обычные вещи, точно они предназначены для пыток, а не использовались для пахоты и прядения. - Да оставь ты свои суеверия, - огрызнулся Пер, но и сам невольно подскочил, когда старуха, которая, гримасничая, размышляла о чем-то у очага, испустила вдруг громкий хохоток. - Суеверия! - Ее злобные глазки, сверкнув, впились в Пера и Брана. - Так вот, значит, как вы все это называете? Вы, малявки, понятия не имеете о древнем знании. Суеверия, надо же! - Она хихикнула, и от этого скрипучего звука у Брана волосы стали дыбом. Они продолжали трапезу, а старуха между тем все фыркала да хихикала. Когда Пер и Бран наелись, она указала на груду шерсти у стены. - Полагаю, вы и здесь неплохо выспитесь, а я поднимусь на чердак. Бран с немалы М сомнением окинул взглядом ее дородную фигуру и весьма хлипкую лестницу, что вела наверх между низких балок. - Заприте двери на засов, и если у вас есть хоть капля здравого смысла, укройтесь с головой и, в случае чего, делайте вид, будто ничего не видели и не слышали. - А что именно должно случиться? - с раздражением осведомился Пер, но в ответ услышал лишь недовольное ворчание - старуха уже карабкалась вверх по лестнице, ловко, точно жирный черный паук по паутине. Коптящую сальную лампу она прихватила с собой, оставив гостей в тусклом свете гаснущего огня. - Теперь можно и уйти, - шепнул Бран и вздрогнул, когда в очаге треснула горящая ветка. Пер носком сапога потыкал груду шерсти, затем бросил свой плащ в углу напротив и улегся там.